Украденная Альфой

Я медленно сдвигаю край занавески от окна и выглядываю на улицу. Уже стемнело, луна освещает пустынный тротуар.

Для чужого взгляда эта сцена может показаться безобидной и даже мирной. Все двери закрыты, шторы задернуты. Ворота заперты, дети в безопасности.

Но все находятся в состоянии повышенной готовности – и так каждую ночь.

Я протираю окно рукавом, чтобы снова видеть. Вот только смотреть здесь не на что.

Всегда не на что, потому что, в отличие от других стай, в этой вся жизнь на улицах замирает ночью.

Почему? Потому что моя стая оборотней, Стая Чистоты, боится Стаи Мщения.

Скорее даже не самой Стаи Мщения, а их вожака, Альфу Кейдена.

Он украл все. Особенно нашу свободу.

Нашу стаю не любят другие волки.

Она находится в центре квартала Стаи, на более холодной стороне экватора.

Кейден нарушает его, когда вторгается на нашу территорию.

Он похитил много невинных девушек из нашей стаи.

Неизвестно, что с ними происходит, но многие считают, что он убивает их или продает членам своей стаи, которые заслужили такой же позор в глазах Стаи Чистоты.

Любой, кто преступает закон, подпадает под контроль Дисциплинарной Стаи.

Но каждый, кто убивает, становится целью для Альфы Кейдена. Теперь это каждый понимал.

– Мара, уходи оттуда!

Я замешкалась, глядя назад, и мама со злостью снова зашторивает окно.

Она поворачивается ко мне, руки на бедрах.

Я люблю свою маму, но иногда она бывает слишком заботливой.

Она верит, что Богиня контролирует все наши деяния и определяет наше будущее с помощью какой-то непознаваемой магии.

Пусть я и выросла в этой стае, я не верю в Богиню. Но уважаю ее.

Запечатай наглухо свою дверь,

Зашторивай окна впредь и теперь,

Вдруг он на улице? Нет, не смотри.

Даже если это встанет между парой и тобой,

Не позволь Альфе Кейдену стать твоей судьбой.

– Мама, все в порядке, – уверяю я ее. – Никто меня не видел.

Она вздыхает и проводит рукой по лицу. Стресс вытравлен в чертах ее старения.

Я не хочу этого делать, но мое непрерывное любопытство продолжает искушать меня.

– Наши соседи могли видеть тебя, – упорствует она.– Ты знаешь, что говорят в церкви о тебе, Мара. Они ведут себя так, будто я ужасная мать.

– А что, если Кейден увидит тебя? – сурово спрашивает она.

– Ну, я не знаю, видел ли меня Кейден, потому что понятия не имею, как он выглядит, – отвечаю я, повышая голос.

Ей ненавистна мысль о том, что я что-то знаю о Кейдене.

Его внешность до сих пор мне неизвестна. Он может пройти мимо меня на улице, и я не обращу на него внимания.

Мама мне ничего не говорит, но я собираю слухи от девочек в школе.

В удачный день я могу узнать, убивал ли он.

– Мара, пожалуйста. Не усложняй ситуацию, – раздраженно просит мама.

Я складываю руки на груди.

Я перестала видеться с друзьями по вечерам в пятницу.

Я в двух шагах от окончания школы, но это не значит, что правила моей мамы прекратят действовать.

В нашей культуре очень важно найти свою пару в молодости.

Количество молодых мужчин, которым я пожала руку за последний месяц, просто смехотворно.

На улице шел дождь, но я не помню, чтобы заметила его, когда смотрел в окно.

Он снимает свое промокшее пальто и кладет его на кухонный стол.

Мои родители живут простой жизнью, которой хотела бы Лунная Богиня.

Я не сторонница материальной роскоши, но иногда чувствую себя немного обделенной.

– Я снова застала нашу дочь поглядывающей в окно, – говорит ему моя мама, прерывая меня.

Я смотрю на нее. Кажется, она всегда втягивает меня в неприятности с отцом.

Мой отец хмуро смотрит на меня.

– Кейдена там не будет, – возражаю я. – Ты слишком остро реагируешь, когда говоришь, что он может быть там.

Мы легко начинаем ссориться с мамой, и отец знает об этом, потому кивает в сторону, молчаливо попросив ее уйти.

Когда она уходит, он ведет меня к дивану, чтобы мы могли сесть.

– Милли, – поправляю я его.

Отец кивает.

– Кейден забрал ее на прошлой неделе. Он украл ее прямо из постели, с тех пор ее никто не видел.

Я чувствую, что мои глаза расширяются.

Милли? Она на год старше меня и во много раз симпатичнее.

– Почему ты мне это рассказываешь? – спрашиваю я.

Мне нравится быть в курсе событий, но я не думала, что отец не против этого.

– Я боюсь, что он украдет тебя. Каждое утро мне страшно заходить в твою комнату – вдруг я обнаружу, что он украл тебя ночью.

Украли девушку из моего района, значит, он не вернется сюда за другой по крайней мере в течение месяца.

Это игра, в которую он любит играть с людьми.

Он убаюкивает нас ложным чувством безопасности, пока не изменит модель поведения и не повергнет всех нас в смятение.

Отец берет мою руку в свою и смотрит в глаза.

Он слегка сжимает мою руку.

Отец управляет нашей местной церковью, и это знание наводит меня на мысль о том, что его шанс остановить Кейдена не так уж велик.

Мы боимся не простого человека, а Альфу стаи, которая известна своей жестокостью.

Названная в честь своих основных убеждений, каждая стая должна была поддерживать мир со своими соседями, и эта система была успешной на протяжении многих веков.

Это и была Стая Мщения.

– Все будет хорошо, – заверяюя его. – Альфа Райлан однажды все уладит.

Это заставляет моего отца улыбаться. Райлан – наша единственная надежда на прекращение страданий. Если он не сможет этого сделать, у нас нет шансов.

Когда вхожу в комнату, меня охватывает холод. Обычно здесь теплее.

Я включаю свет и смотрю, откуда исходит холод.

Пространство небольшое, с простым шкафом, столом и кроватью. Ничего вычурного или экстравагантного.

Источник прохлады довольно очевиден: мое окно широко открыто. Оно никогда так не открыто. Никогда.

Меня бы точно наказали, если бы она узнала.

Когда я была младше, она даже провожала меня из школы, после того как я однажды осталась играть с друзьями до захода солнца.

С опаской я подхожу к окну.

Снаружи слышен стук проливного дождя по дороге.

Я быстро закрываю окно и возвращаюсь в свою комнату.

Внезапная дробь дождя бьет по стеклу, заставляя меня тревожно подпрыгнуть. Я всегда ненавидела гром и молнию…

– Мне просто нужно успокоиться и лечь спать, – говорю я себе, задергивая шторы. Я не позволяю этой ситуации с Милли овладеть мной.

Я включаю горячую воду и раздеваюсь.

Когда я нахожусь под струей душа, переношусь в другой мир – мир, где мне не нужно постоянно прислушиваться к чужим правилам.

Где родители не диктуют мне каждое решение.

Я упираюсь головой в плитку.

Я как раз думаю о том, как глупо, наверное, звучу, когда тень мелькает в поле моего зрения.

Я удивленно вскидываю голову. Я выглядываю из душа и настороженно смотрю по сторонам.

Ничего.

Сейчас я чувствую себя еще более нелепо.

Я выхожу из душа, выключая за собой воду.

Тень, вероятно, была лишь плодом моего воображения. Известно, что оно у меня сильно развито.

Кейден действительно не тот человек, который обычно влияет на мое воображение.

Я полностью осознаю, какую угрозу он представляет для меня и моей семьи, но не могу заставить себя бояться его в нормальных условиях.

В одном полотенце я стою перед зеркалом и осматриваю себя.

Я выгляжу примерно так же, как и все остальные члены Стаи Чистоты.

Мои волосы коричневые, когда мокрые, но на самом деле их цвет – приглушенный блонд.

Мои голубые глаза тусклее, чем, возможно, у большинства людей.

Наверное, именно по этим причинам ни один парень не хочет со мной встречаться. Всегда есть варианты получше.

Но я по-прежнему люблю себя. У меня нет другого выбора.

Раздавшийся снаружи громкий раскат грома заставляет меня завизжать от испуга.

Я благодарю Лунную Богиню за то, что шторы скрывают от меня яркость молний.

Затем я выключаю свет и прыгаю в кровать, натянув одеяло до самого подбородка.

Я просто хочу проспать бурю и начать завтрашний день, не думая о Кейдене.

Но чем больше я пытаюсь устроиться поудобнее в постели, тем труднее мне кажется прогнать его из головы.

Мое внутреннее зрение затуманено странными тенями.

Меня никогда не учили самообороне, и любое представление о том, что делать, меня покидает.

Я дико размахиваю руками, но оказываюсь в крепкой и незнакомой хватке.

Я борюсь изо всех сил и кричу в руку, но звук получается приглушенным.

Нет, я не сдамся без боя!

Мои ноги – единственное оружие, которое у меня есть.

Я бьюсь, пытаясь зацепиться за лодыжки похитителя. Но каждый раз промахиваюсь и встречаю босыми ногами только воздух.

– Успокойся. Скоро все закончится.

Однако я выныриваю в темноту, и это на мгновение выводит меня из равновесия.

Боль пронзает затылок, расцвечивая мое зрение множеством ярких цветов.

Где я?

Могу сказать, что я к чему-то привязана, и оковы, которыми я связана, впиваются в мои запястья. Я делаю глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями.

Меня похитили. Я это знаю.

Кто и зачем, пока не могу понять.

У меня есть мысль о том, кто это сделал, но я не хочу об этом думать.

Если меня захватил… он… думать об этом слишком ужасно…

Все мои самые большие страхи воплощаются в жизнь, и кажется, что я ничего не могу с этим поделать.

Я пытаюсь сосредоточиться на окружающей обстановке, но мой внутренний волк дергается.

Я чувствую, что за мной кто-то наблюдает.

Я тяну за оковы чуть сильнее, но это безнадежно.

Я только сильнее застреваю, даже мои ноги привязаны к ножкам стула. Освободиться невозможно, поэтому я вынуждена ждать.

Затем слышу шаги. Я замираю, зажмурившись. В этой комнате со мной кто-то есть. Прямо сейчас. Шаги тому доказательство.

Я не пытаюсь вырваться, только сижу неподвижно.

Внимательно прислушиваюсь к шагам, пытаясь определить, откуда исходит звук, и где в комнате находится человек.

Кто бы это ни был, он близко. Я чувствую и слышу его.

Подумываю о том, чтобы сказать что-нибудь, но отсюда не сбежать с помощью одних только слов.

Меня похитили по какой-то причине… Мне нужно выяснить, что это за причина.

Мне нравится думать, что я довольно умна. Я всегда тщательно обдумывала поступки, прежде чем их совершить.

Густая тишина заполняет комнату.

Шаги прекращаются, и я чувствую, как удары моего сердца ускоряются.

От того, что со мной происходит, я чувствую себя более чем плохо.

Я чувствую себя ужасно изолированной; невыносимая тишина давит на мои плечи.

– Запечатай наглухо, – шепчет мне в левое ухо мягкий голос.

Я вздрагиваю, поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто же стоит там, но вижу только черную пустоту.

– Свою дверь, – в этот раз голос шепчет мне на правое ухо.

Голос принадлежит мужчине. Он мягкий и хрипловатый, не похожий ни на что, что я слышала раньше.

Кем бы ни был похититель, я его не знаю. По крайней мере, в лицо.

– Зашторивай окна, – продолжает голос, на этот раз прямо перед моим лицом.

Я, жмурясь, отчаянно дергаюсь в своих путах.

Палец проходится по моей щеке.

Это мягкое прикосновение, но под ним скрывается давление. Это похоже на касание гладкой кожаной перчатки.

– Вдруг он на улице? Нет, не смотри, – продолжает голос, который звучит теперь гораздо дальше.

Но я окаменела. Я не могу пошевелиться. Сомневаюсь, что смогла бы, даже если бы стояла не связанная.

Шаги приближаются, пока не останавливаются прямо передо мной.

Мое сердце падает в пятки.

Этот человек, кем бы он ни был, может убить меня в одно мгновение. Он может убить меня, а я не смогу ничего сделать, чтобы остановить его.

Я задыхаюсь, когда чувствую его теплое дыхание на своем лице. Он несомненно близок ко мне.

Вдруг, сквозь испуг, до меня доходит, что он напевает.

Мягкий, пугающий, мелодичный голос читает то самое стихотворение, которое годами вдалбливали мне в голову родители и учителя.

Я чувствую его дыхание, веером проходящее по дрожащей коже моей шеи.

Затем осознаю, что путы на моих руках развязываются.

Я поражена и не могу понять, как реагировать.

– Не позволь Альфе Кейдену стать твоей судьбой.

Я наклоняюсь, мои липкие пальцы пытаются развязать толстые узлы вокруг лодыжек.

Несомненно, ему нравится наблюдать, как я борюсь за выживание, но я не собираюсь доставлять ему больше удовольствия.

Когда оба узла оказываются развязаны, я вскакиваю и пытаюсь уйти, вытянув руки, чтобы не удариться о стену.

Вскоре я нахожу стену.

Обои кажутся бархатистыми под пальцами, особенно по сравнению с холодным, твердым бетоном под ногами.

Я прижимаюсь к ним лбом, пытаюсь сориентироваться.

– Нельзя убежать от того, чего не видишь, – раздается мужской голос прямо у меня за спиной.

Я схожу с ума?

Я спотыкаюсь и иду вправо, держась рукой за стену.

Я должна найти способ выбраться отсюда. От смеха, доносящегося из другого конца комнаты, у меня болит голова.

– Это какая-то игра?! – кричу я.

Я не уверена, что мой похититель вообще может меня видеть.

Конечно, это игра – больная, извращенная игра, которой управляет такой же больной и извращенный человек.

Я продолжаю идти, пока не чувствую под рукой гладкую поверхность оконного стекла.

Во мне вспыхивает надежда, но мне необходимо подумать.

Но я должна пойти на этот риск. У меня нет другого выбора.

Я бью руками по стеклу, но оно не разбивается. Оно только наужу и внутрь под чередой моих ударов.

Я падаю на колени. «Почему я здесь?», – спрашиваю у воздуха.

Когда слова слетают с моих губ, включается ослепительный свет.

Моргнув несколько раз, я наконец могу увидеть, что меня окружает.

Комната, в которой я нахожусь, больше, чем я думала. Стул, с которого я только что поднялась, стоит прямо посередине.

А на этом стуле сидит мужчина.

Я не могу разглядеть его. На нем какой-то капюшон, который скрывает лицо.

Видеть своего похитителя воочию в таком виде страшно нервирует. Я очень боюсь, но в то же время у меня возникает желание наброситься на него и напасть.

Он удобно расположился, рукой в перчатке поигрывая куском веревки.

Той же веревки, я думаю, которой я была привязана к стулу.

Его голос мягкий и ровный, но я слышу каждое слово. Я игнорирую его вопрос и задаю свой.

– Ты Альфа Кейден?

– Моя репутация опережает меня, – гогочет он. – А ты умная девочка. Ответь-ка на мой вопрос. Почему я нападаю на девушек из Стаи чистоты?

– Потому что ты трус.

Он издает веселый смешок, затем небрежно перекидывает веревку через плечо и встает.

Я беспокойно наблюдаю, как он приближается; его походка такая легкая, что кажется, будто он плывет по полу, настолько мягко он ступает. Я упираюсь спиной в стену, насколько это возможно.

Теперь он стоит близко, наклонив голову ко мне. Но я все еще не могу видеть дальше тени, скрывающей его лицо.

Он складывает руки перед собой.

Ненавижу, когда он находится рядом со мной.

И ненавижу себя за то, что у меня не хватает смелости наброситься и причинить ему боль.

Вот оно что. Почему-то я меньшего от него и не ждала. Бросаю на него свой самый твердый взгляд, хоть мне и страшно.

– Ну, я нахожу это забавным, – отвечает он, смеясь.

– Так что… Я теперь твоя зверушка? Или ты собираешься продать меня одному из других отчаявшихся членов твоей стаи? – сердито спрашиваю я.

Я никогда не хотела причинить кому-то боль так сильно, как хочу сделать больно этому человеку.

Он украл мою жизнь еще до того, как я успела ее прожить.

– Ты не разделишь ту же судьбу, что и те другие девушки. Будь уверена, ты даже не увидишь мою стаю, как они. Нет, у меня есть другое предложение.

Он говорит это медленно, будто у меня есть выбор в этом вопросе.

Я решаю действовать. Бросаюсь на него, пытаясь хоть как-то навредить ему.

Но он просто хватает меня, прежде чем я успеваю что-то сделать.

Я тяжело приземляюсь на землю и сворачиваюсь от боли.

– Ты дерзкая, – сухо замечает он. – Ты уверена, что ты из Стаи Чистоты?

Я горблюсь на земле, залечивая свои раны.

Устанавливает ли он основные правила? Меня предупреждают, чтобы я больше не пыталась делать ничего подобного?

Если бы я не была в его полной и абсолютной власти, я бы попыталась атаковать его сейчас, чтобы показать, что думаю об этом.

Но у меня все еще есть голос.

– Я не буду твоей рабыней, – рычу я.

Он смеется.

Он не проявил милосердия ни к кому, так почему же он проявит милосердие ко мне?

– Твоя судьба будет поинтереснее, чем судьба рабыни, – бормочет он.

Он возвращается ко мне и протягивает руку.

Не хочу брать ее, но знаю, что если не возьму, он может сделать со мной что-то ужасное.

Я позволяю ему подтянуть меня к себе.

Все, что я вижу – это тень, тьма, в которой я уже жажду зажечь пламя.

– Я бы хотел, чтобы ты встретила кое-кого особенного, – говорит он.

Он хлопает в ладоши, и я отступаю назад, когда открываются двери в дальнем конце комнаты.

Входит моложавый мужчина довольно развязного вида.

У него десятки шрамов и царапин на голых руках и несколько на лице.

Узор и количество когтей, несомненно, принадлежали другому волку.

Все в нем явно указывает на то, что он еще один член Стаи Мщения.

Он выглядит так, будто его избили или он упал с большой высоты. Он даже немного хромает.

– Мара, хочу познакомить тебя с моим братом. Кейс.