Украденная Альфой

МАРА

Я чувствую, что прихожу в себя, и мои глаза открываются.

Однако я выныриваю в темноту, и это на мгновение выводит меня из равновесия.

Боль пронзает затылок, расцвечивая мое зрение множеством ярких цветов.

Где я?

Могу сказать, что я к чему-то привязана, и оковы, которыми я связана, впиваются в мои запястья. Я делаю глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями.

Боль огромна, но нет смысла зацикливаться на ней.

Меня похитили. Я это знаю.

Кто и зачем, пока не могу понять.

У меня есть мысль о том, кто это сделал, но я не хочу об этом думать.

Если меня захватил... он... думать об этом слишком ужасно...

Все мои самые большие страхи воплощаются в жизнь, и кажется, что я ничего не могу с этим поделать.

Хоть здесь и темно, я знаю, что сижу на стуле в холодной комнате.

Я пытаюсь сосредоточиться на окружающей обстановке, но мой внутренний волк дергается.

Я чувствую, что за мной кто-то наблюдает.

Я тяну за оковы чуть сильнее, но это безнадежно.

Я только сильнее застреваю, даже мои ноги привязаны к ножкам стула. Освободиться невозможно, поэтому я вынуждена ждать.

Возможно, если буду сохранять спокойствие, я придумаю, как выбраться.

Затем слышу шаги. Я замираю, зажмурившись. В этой комнате со мной кто-то есть. Прямо сейчас. Шаги тому доказательство.

Я не пытаюсь вырваться, только сижу неподвижно.

Внимательно прислушиваюсь к шагам, пытаясь определить, откуда исходит звук, и где в комнате находится человек.

Кто бы это ни был, он близко. Я чувствую и слышу его.

Делаю глубокий вдох и закрываю глаза.

Подумываю о том, чтобы сказать что-нибудь, но отсюда не сбежать с помощью одних только слов.

Меня похитили по какой-то причине... Мне нужно выяснить, что это за причина.

Мне нравится думать, что я довольно умна. Я всегда тщательно обдумывала поступки, прежде чем их совершить.

Однако теперь я могу только безумно переживать о том, что поможет мне вырваться из лап похитителя.

Густая тишина заполняет комнату.

Шаги прекращаются, и я чувствую, как удары моего сердца ускоряются.

От того, что со мной происходит, я чувствую себя более чем плохо.

Быть похищенной из собственной постели страшно, но осознание того, что кто-то находится здесь, наблюдает за мной, а я его не вижу... меня начинает тошнить.

Я чувствую себя ужасно изолированной; невыносимая тишина давит на мои плечи.

– Запечатай наглухо, – шепчет мне в левое ухо мягкий голос.

Я вздрагиваю, поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто же стоит там, но вижу только черную пустоту.

Голос поразительно незнакомый.

– Свою дверь, – в этот раз голос шепчет мне на правое ухо.

Голос принадлежит мужчине. Он мягкий и хрипловатый, не похожий ни на что, что я слышала раньше.

Кем бы ни был похититель, я его не знаю. По крайней мере, в лицо.

– Зашторивай окна, – продолжает голос, на этот раз прямо перед моим лицом.

Я, жмурясь, отчаянно дергаюсь в своих путах.

Страх стал огромным и поглотил все мое тело, вытеснил мою прежнюю рациональность, пока не осталось только желание сбежать.

Палец проходится по моей щеке.

Это мягкое прикосновение, но под ним скрывается давление. Это похоже на касание гладкой кожаной перчатки.

– Вдруг он на улице? Нет, не смотри, – продолжает голос, который звучит теперь гораздо дальше.

Я хочу кричать от ужаса. Я хочу вырваться. Я хочу сбежать.

Но я окаменела. Я не могу пошевелиться. Сомневаюсь, что смогла бы, даже если бы стояла не связанная.

Шаги приближаются, пока не останавливаются прямо передо мной.

Мое сердце падает в пятки.

Этот человек, кем бы он ни был, может убить меня в одно мгновение. Он может убить меня, а я не смогу ничего сделать, чтобы остановить его.

– Во страхе священном живи и умри.

Я задыхаюсь, когда чувствую его теплое дыхание на своем лице. Он несомненно близок ко мне.

Вдруг, сквозь испуг, до меня доходит, что он напевает.

Мягкий, пугающий, мелодичный голос читает то самое стихотворение, которое годами вдалбливали мне в голову родители и учителя.

– Даже если это встанет между парой и тобой, – рычит голос, хотя теперь он доносится из-за моей спины.

Я чувствую его дыхание, веером проходящее по дрожащей коже моей шеи.

Затем осознаю, что путы на моих руках развязываются.

Я поражена и не могу понять, как реагировать.

– Не позволь Альфе Кейдену стать твоей судьбой.

Я наклоняюсь, мои липкие пальцы пытаются развязать толстые узлы вокруг лодыжек.

Мое единственное желание – как можно скорее выбраться отсюда, прочь от того, кто издевается надо мной.

Несомненно, ему нравится наблюдать, как я борюсь за выживание, но я не собираюсь доставлять ему больше удовольствия.

Когда оба узла оказываются развязаны, я вскакиваю и пытаюсь уйти, вытянув руки, чтобы не удариться о стену.

Я по-прежнему ничего не вижу, но боюсь, что если не буду двигаться быстро, то непременно потерплю неудачу.

Вскоре я нахожу стену.

Обои кажутся бархатистыми под пальцами, особенно по сравнению с холодным, твердым бетоном под ногами.

Я прижимаюсь к ним лбом, пытаюсь сориентироваться.

– Нельзя убежать от того, чего не видишь, – раздается мужской голос прямо у меня за спиной.

На этот раз я кричу. Издаю громкий, пронзительный крик, когда протягиваю руки. Но там ничего нет.

Я схожу с ума?

Я спотыкаюсь и иду вправо, держась рукой за стену.

Я должна найти способ выбраться отсюда. От смеха, доносящегося из другого конца комнаты, у меня болит голова.

– Это какая-то игра?! – кричу я.

Я не уверена, что мой похититель вообще может меня видеть.

Он должен быть в состоянии, рассуждаю я, ~ если он знает, где я все время нахожусь.~

Конечно, это игра – больная, извращенная игра, которой управляет такой же больной и извращенный человек.

Я продолжаю идти, пока не чувствую под рукой гладкую поверхность оконного стекла.

Во мне вспыхивает надежда, но мне необходимо подумать.

Похититель никогда бы не позволил мне так легко уйти. Наверняка есть подвох.

Но я должна пойти на этот риск. У меня нет другого выбора.

Я бью руками по стеклу, но оно не разбивается. Оно только наужу и внутрь под чередой моих ударов.

Я падаю на колени. «Почему я здесь?», – спрашиваю у воздуха.

Когда слова слетают с моих губ, включается ослепительный свет.

Я закрываю глаза, пока они не привыкнут. Я так долго пробыла в темноте.

Моргнув несколько раз, я наконец могу увидеть, что меня окружает.

Комната, в которой я нахожусь, больше, чем я думала. Стул, с которого я только что поднялась, стоит прямо посередине.

А на этом стуле сидит мужчина.

Я не могу разглядеть его. На нем какой-то капюшон, который скрывает лицо.

Остальная одежда на нем из черной кожи, но я все равно вижу, что у него крупная, мощная фигура.

Видеть своего похитителя воочию в таком виде страшно нервирует. Я очень боюсь, но в то же время у меня возникает желание наброситься на него и напасть.

Он удобно расположился, рукой в перчатке поигрывая куском веревки.

Той же веревки, я думаю, которой я была привязана к стулу.

– Хочешь знать, почему я всегда забираю с собой только девушек из Стаи Чистоты? – спрашивает он.

Его голос мягкий и ровный, но я слышу каждое слово. Я игнорирую его вопрос и задаю свой.

– Ты Альфа Кейден?

– Моя репутация опережает меня, – гогочет он. – А ты умная девочка. Ответь-ка на мой вопрос. Почему я нападаю на девушек из Стаи чистоты?

У меня нет времени, чтобы ответить остроумно, поэтому я выбалтываю первое, что приходит в голову.

– Потому что ты трус.

Он издает веселый смешок, затем небрежно перекидывает веревку через плечо и встает.

Я беспокойно наблюдаю, как он приближается; его походка такая легкая, что кажется, будто он плывет по полу, настолько мягко он ступает. Я упираюсь спиной в стену, насколько это возможно.

– Это не имеет ничего общего с трусостью. И предупреждая вопросы: нет, это не вендетта против вашего альфы. Он довольно приятный человек, – говорит он.

Теперь он стоит близко, наклонив голову ко мне. Но я все еще не могу видеть дальше тени, скрывающей его лицо.

Он складывает руки перед собой.

– Ненавижу приятное, – он опускается передо мной на колени, чтобы оказаться на одном уровне, и у меня дыхание застывает в горле.

Ненавижу, когда он находится рядом со мной.

И ненавижу себя за то, что у меня не хватает смелости наброситься и причинить ему боль.

– Я похищаю девушек из Стаи Чистоты, потому что они слабые, жалкие и верят в какое-то дерьмовое существо, которое живет на небе, – говорит он мне.

Вот оно что. Почему-то я меньшего от него и не ждала. Бросаю на него свой самый твердый взгляд, хоть мне и страшно.

– Ну, я нахожу это забавным, – отвечает он, смеясь.

Хочу дать ему пощечину за такие слова, но я даже не уверена, есть ли у него лицо. И это пугает меня больше всего.

– Так что... Я теперь твоя зверушка? Или ты собираешься продать меня одному из других отчаявшихся членов твоей стаи? – сердито спрашиваю я.

Я никогда не хотела причинить кому-то боль так сильно, как хочу сделать больно этому человеку.

Как он мог так поступить со мной? Или с кем-то еще, если на то пошло?

Он украл мою жизнь еще до того, как я успела ее прожить.

– Ты не разделишь ту же судьбу, что и те другие девушки. Будь уверена, ты даже не увидишь мою стаю, как они. Нет, у меня есть другое предложение.

Он говорит это медленно, будто у меня есть выбор в этом вопросе.

– Я уже некоторое время наблюдаю за тобой, – говорит он. – Я знаю, что обычно ты меня не боишься, – Он сводит руки вместе. – Хотя, наверное, сейчас боишься...

Я решаю действовать. Бросаюсь на него, пытаясь хоть как-то навредить ему.

Но он просто хватает меня, прежде чем я успеваю что-то сделать.

Моя кожа соприкасается с его перчатками в течение нескольких долгих секунд, пока он держит меня за запястья, а затем он легко отбрасывает от себя, словно я мусор.

Я тяжело приземляюсь на землю и сворачиваюсь от боли.

– Ты дерзкая, – сухо замечает он. – Ты уверена, что ты из Стаи Чистоты?

Я горблюсь на земле, залечивая свои раны.

– Тебе нужно понять, – терпеливо говорит он мне, – Я альфа. Это моя игра, а не твоя...

Устанавливает ли он основные правила? Меня предупреждают, чтобы я больше не пыталась делать ничего подобного?

Если бы я не была в его полной и абсолютной власти, я бы попыталась атаковать его сейчас, чтобы показать, что думаю об этом.

Но у меня все еще есть голос.

– Я не буду твоей рабыней, – рычу я.

Он смеется.

Кейден смеется... Я нахожусь в присутствии самого смертоносного альфы в мире.

Он не проявил милосердия ни к кому, так почему же он проявит милосердие ко мне?

– Твоя судьба будет поинтереснее, чем судьба рабыни, – бормочет он.

Он возвращается ко мне и протягивает руку.

Не хочу брать ее, но знаю, что если не возьму, он может сделать со мной что-то ужасное.

Я позволяю ему подтянуть меня к себе.

Он выше меня на голову, но я все равно не могу разглядеть его лицо под капюшоном.

Все, что я вижу – это тень, тьма, в которой я уже жажду зажечь пламя.

– Я бы хотел, чтобы ты встретила кое-кого особенного, – говорит он.

Он хлопает в ладоши, и я отступаю назад, когда открываются двери в дальнем конце комнаты.

Если бы я пошла в темноте в другую сторону, то, возможно, нашла бы их и смогла бы убежать. Что бы ни было по ту сторону, это было бы лучше, чем сейчас.

Входит моложавый мужчина довольно развязного вида.

У него десятки шрамов и царапин на голых руках и несколько на лице.

Узор и количество когтей, несомненно, принадлежали другому волку.

Все в нем явно указывает на то, что он еще один член Стаи Мщения.

По злобному взгляду его темных глаз я понимаю, что не получу от него ни помощи, ни сочувствия.

Он выглядит так, будто его избили или он упал с большой высоты. Он даже немного хромает.

– Мара, хочу познакомить тебя с моим братом. Кейс.