Найденная

ХЕЙЗЛ

В воздухе витал холодок и запах приближающейся зимы, хрустящий и густой.

Я плотнее обмотала шарф вокруг шеи, изо всех сил прячась от холода. Вокруг меня, в сером свете, с деревьев падали последние листья, знаменуя конец осени.

Я возвращалась с работы из книжного магазина. Он в двадцати минутах ходьбы от моей квартиры.

Это был напряженный день. Было начало ноября, люди уже начали приходить в магазин, чтобы купить подарки к Рождеству. Эта суета будет продолжаться до января, когда люди придут обменивать подаренное.

Я повернула за угол и вышла на улицу, где я жила, прошла небольшое расстояние до своего дома и облегченно вздохнула, заходя в тепло.

Я жила в пятиэтажном доме, на каждом этаже была своя квартира. Я поднялась по первому лестничному пролету, ведущему к моей двери.

Прежде чем повернуть ключ и войти внутрь, я поправила маленькую табличку, на которой аккуратным почерком было написано мое имя - Хейзл Портер. Знакомый аромат ванили из диффузора встретил меня, когда я вошла.

Моя квартира состояла из гостиной, небольшой кухни, спальни и ванной комнаты. Это немного, но это мое, и это был дом.

Я купила квартиру чуть больше года назад. Я копила деньги с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать и начала работать в книжном магазине.

Прошло десять лет, а я все еще работала там, не потому, что не могла найти другую работу, а потому, что мне это очень нравилось.

Мои родители хотели, чтобы я поступила в колледж, но мысль о дополнительной учебе была непостижима для меня в старших классах.

Кроме того, я понятия не имела, что хочу изучать, так что - так было лучше. Я не выбрасывала деньги на ветер, чтобы получить образование, которое мне было не нужно.

Мои родители в конце концов одумались, и хотя мы виделись не так часто, у нас были хорошие отношения, и я рада видеть их всякий раз, когда они возвращаются в город.

Они переехали на юг в поисках более теплого климата два года назад.

Я бросила ключи на тумбочку рядом с дверью в маленькой прихожей, сняла пальто, размотала шарф и повесила его на крючок на стене.

Я вылезла из ботинок и аккуратно поставила их на подставку для обуви внизу.

Я пошла в сторону кухни, на ходу включая свет. Меня мучил голод. Я порылась в холодильнике и шкафах в поисках какой-нибудь еды.

Я решила приготовить простой омлет, не пытаясь сделать что-то фантастическое. В холодильнике было пустовато, я сделала мысленную пометку сходить за продуктами на неделе.

С полной тарелкой в руках я вернулась в гостиную.

Я тщательно подбирала мебель, желая создать успокаивающее, умиротворяющее пространство, где я могла бы расслабиться и почувствовать себя дома.

Нейтральные тона с вкраплениями цвета были неизменны в декоре скандинавского стиля во всех комнатах.

Я опустилась на серый трехместный диван, предпочитая сидеть здесь, а не за кухонным столом на четыре места. Его я использовала только в редких случаях, когда ко мне на ужин приходили люди, в основном мои родители.

Я взяла одно из своих одеял, белое и пушистое, и накинула его на скрещенные ноги. Я включила телевизор и с энтузиазмом начала копаться в своем омлете. Я была очень голодна, а вкус был просто восхитительным.

"Поступило сообщение об очередном убийстве животным в Пайнвуд Вэлли".

"Животное, о котором идет речь, до сих пор не идентифицировано, и жителям города рекомендуется соблюдать осторожность во время прогулок, пока животное не будет идентифицировано и поймано", - предупредил мужчина-диктор.

Это был уже третий случай за месяц, отметила я. Пайнвуд Вэлли был городом, окруженным с трех сторон лесом, в основном состоящим из сосен, как следует из названия, и многие здесь были заядлыми туристами.

Нападения животных всегда были риском, но их было мало, и они обычно происходили в глубине леса, далеко от города.

Теперь все изменилось. За последние несколько месяцев нападения участились и стали происходить все ближе к городу. Люди были обеспокоены, вполне обоснованно.

Пока я запихивала в рот последние кусочки омлета, я праздно размышляла, кто это мог быть.

Может быть, медведь или волк? Я знала только, что у него были когти. Все жертвы были с глубокими ранами и следами от когтей, а окончательной причиной смерти была потеря крови.

Я была рада, что походы не стали моим увлечением.

Остальные новости меня не интересовали, поэтому я переключила на другой канал, где показывали какой-то ситком, и, почувствовав, что готова ко сну, направилась в ванную, чтобы подготовиться к ночи, выключая по пути свет.

Устроившись в постели, я зарылась в подушки и вскоре погрузилась в мирный сон.

На следующее утро я проснулась готовой к еще одному рабочему дню. Я встала, приготовила тост, почистила зубы, оделась и заплела свои каштановые локоны в косу, спускающуюся по спине.

Я оглядела себя в зеркале, и на меня снова уставилась женская версия моего отца: каштановые волосы, голубые глаза и слегка вздернутый нос.

Я всегда была похожа на него, люди говорили мне об этом годами, но с возрастом сходство, кажется, только усиливалось.

Единственное, что я взяла от мамы - это полные губы и миниатюрное телосложение. То, что я невысокого роста, расстраивало меня долгие годы. Я всегда мечтала быть выше.

Я взяла пальто и шарф и приготовилась к холодной осенней погоде.

Я добралась до книжного магазина заблаговременно и воспользовалась этим, приготовив себе горячий шоколад в комнате отдыха вместе с Кристал, одной из моих коллег и лучших подруг.

Веселая молодая женщина с карамельной кожей и локонами чуть темнее, чем ее кожа.

Я была оптимистично настроена и надеялась, что день будет хорошим.

***

К концу рабочего дня я была уставшей, но довольной. Мне действительно нравилась моя работа.

Я пошла домой как обычно, и все было хорошо, пока я не повернула за угол и не оказалась лицом к лицу с фигурой в капюшоне.

Я шагнула в сторону, чтобы обойти его, но он протянул руку, остановив меня. Испугавшись, я повернулась, чтобы пойти обратно, но он был уже не один.

В это время года дни были короткими, уже стемнело.

Вокруг, насколько я могла судить, никого не было. Люди предпочитали оставаться дома, в тепле.

Сердце забилось в груди, и я почувствовала, как во мне нарастает паника.

Двое мужчин, крупные и мускулистые, оба были одеты в плащи с капюшонами, скрывающими их лица.

Они толкнули меня в сторону переулка, убедившись, что находятся достаточно близко, чтобы я не смогла убежать.

Один из них наклонился ближе, и я могу поклясться, он обнюхал меня. Я вздрогнула, мои мысли забегали, проигрывая в голове различные сценарии того, что может произойти дальше.

Я хотела позвать на помощь, но не могла, крик застрял где-то в горле.

"Так, так. Мы совсем одни, да?" - спросил один из мужчин севшим голосом, его пальцы ухватились за мой подбородок, заставляя меня перевести взгляд на него. Я не могла разглядеть его в темноте, но я могла почувствовать.

Другой угрожающе захихикал, схватив меня за руки и прижав к стене.

Я зажмурила глаза, готовясь к тому, что они собираются сделать со мной, потому что знала, что у меня нет ни единого шанса против них. Мое сердце грозило выскочить из груди.

Внезапно раздался рык, и руки, прижимавшие меня к стене, были оторваны.

Третий мужчина, гораздо больше, чем двое других, заслонил меня спиной. На нем были только джинсы и футболка.

В оцепенении от происходящего я могла думать только о том, почему он не дрожит от холода. Это было глупо, но, думаю, я была в шоке.

"Какого черта вы делаете?" - спросил он у двух мужчин, корчившихся под взглядом моего спасителя.

Его голос был грубым, ярость в нем была почти осязаема.

Они не ответили.

"Вам здесь не рады. Это моя территория". Его слова смутили меня, но я испытала слишком большое облегчение, чтобы обращать на них внимание.

"А теперь пошли вон", - прорычал он.

Два человека в капюшонах поспешили скрыться.

Мой спаситель стоял передо мной, его поза была жесткой, он слегка присел, его руки были подняты по бокам, как крылья птицы, защищающей своего птенца.

Он не двигался в течение нескольких минут после того, как те двое ушли. Затем он, казалось, немного расслабился и медленно повернулся ко мне лицом.

Здесь, в тенистом переулке, я не могла хорошо его разглядеть. Его большое тело закрывало основной источник слабого света, падающего с улицы позади него.

"Ты в порядке?" Его голос все еще был грубым, хотя нотка беспокойства немного смягчила его.

"Думаю, да", - вздохнула я.

"Живешь поблизости?" - спросил он.

Я была в замешательстве, и почти уверена, что мое тело все еще наполовину в шоке, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он говорит, и снова обрести способность составлять слова в предложения.

"В пяти минутах", - наконец смогла вымолвить я.

"Тогда я провожу тебя. Хочу убедиться, что эти ублюдки не ошиваются поблизости".

"Хорошо", - слабо сказала я.

Я снова вышла на тротуар. Я не слышала, чтобы незнакомец следовал за мной, поэтому повернулась, чтобы посмотреть, стоит ли он еще в переулке, а в итоге наткнулась на его грудь.

Он шел так тихо - его ботинки не издавали ни звука, я не заметила, как он последовал за мной.

"Извините", - пробормотала я, пытаясь скрыть легкое смущение.

"Ничего".

Он слегка обхватил меня за плечи, чтобы я не упала.

Я подняла на него глаза. Он возвышался надо мной. Здесь, в свете уличных фонарей, я могла рассмотреть его лицо. У меня перехватило дыхание.

У него были шрамы от когтей через все лицо - от лба, над левым глазом и до основания горла.

У него было красивое лицо, но шрамы настолько отвлекали внимание, что с первого взгляда трудно было заметить что-то еще.

В сочетании с его огромными размерами и темным цветом кожи это придавало ему опасный вид.

Его лицо обрамляли темные кудри, а зеленые глаза были поразительно яркими. Он коротко встретился со мной взглядом, а затем отвел его.

Я отвела глаза от его лица, повернулась и снова пошла к своей квартире. За моей спиной раздавался слабый звук шагов, слишком тихий для мужчины его роста.

Мой спаситель следовал за мной до самого дома, где я пробормотала слова благодарности, он подождал, пока за мной надежно закроется дверь, прежде чем уйти.

Оказавшись в собственной квартире, я прислонилась спиной к двери, колени подкосились, и я опустилась на пол, содрогаясь от рыданий. События этой ночи наконец настигли меня.

Мысль о том, что могло произойти, вызывала у меня тошноту. Через некоторое время плач прекратился, и я, трясясь, поднялась на ноги и пошла на кухню, чтобы выпить стакан воды.

От слез у меня пересохло в горле. Я направилась в спальню, так как у меня не было ни аппетита, ни сил, чтобы сделать что-то еще, кроме как влезть в пижаму и без сил рухнуть на кровать.

Сон не заставил себя долго ждать, но я просыпалась всю ночь, меня мучили кошмары.

Когда наконец наступило утро, я позвонила на работу и попросила больничный, что делала крайне редко.

Большую часть утра я пролежала в постели, прежде чем встала в душ, гонимая необходимостью смыть с себя воспоминания о прошедшей ночи.

В обед я сидела, свернувшись калачиком, в одном из кресел, завернув волосы в полотенце. Я позвонила маме, в надежде поговорить с ней о случившемся и получить поддержку.

Она взяла трубку на третьем гудке, для нее это было быстро, и я продолжала рассказывать ей обо всем, пока по моим щекам не покатились свежие слезы, хотя и не так сильно, как вчера вечером.

За последние двадцать четыре часа я выплакала больше, чем за последние шесть месяцев.

После обеда я наконец-то смогла что-то съесть и, включив знакомый фильм и устроившись на диване, почувствовала себя более-менее расслабленной.

***

На следующий день я снова вернулась на работу. Меня все еще немного потряхивало, но я была полна решимости вернуться к нормальной жизни. Я не позволила бы себе расклеиться из-за одного переживания.

Однако по дороге домой мои нервы чуть не взяли верх. Я перешла улицу, не дойдя до того угла, и пошла по противоположной стороне, пока благополучно не прошла мимо.

Мне показалось, что кто-то наблюдает за мной из тени между фонарями, и ускорила шаг, желая как можно быстрее добраться до дома.