Нетипичный герой

«Давай, Сид, я от тебя не отстану», — Дезире протягивает мне поддельное удостоверение, которое она приобрела для меня на этой неделе.

«С чего ты взяла, что я буду пытаться? — спрашиваю я, беря карточку и внимательно ее изучая. — Джейн Джонсон? Что может быть банальнее?»

«Зато легко запомнить, как и дату рождения. Они обязательно спросят, если заподозрят, что это подделка», — инструктирует она.

Дезире, моя лучшая подруга, регулярно ходит в ночные клубы, но поскольку ей нет двадцати одного года, она использует поддельное удостоверение личности. Я снова и снова повторяю дату рождения в голове.

Сегодня мне двадцать один, а не восемнадцать.

«Ты всегда обещаешь. И каждый раз ничего не происходит, — жалуется она, — но не сегодня. Вообще-то, я удивлена, что ты зашла так далеко, неплохо для начала».

«А что, если нас поймают?» — спрашиваю я.

«В худшем случае они разрежут твое удостоверение пополам, вот и все. Со мной такое случалось пару раз. Но с тех пор у меня появился новый спец, он делает отличные документы. Они безупречны».

«Как скажешь», — вздыхаю я.

Дезире все лето пыталась вытащить меня в люди, и я подумала, что перед началом занятий в школе веселая ночь не помешает.

Выпускной класс. Этим летом я преподавала математику в лагере для детей из малообеспеченных семей.

Я решила, что внеклассные занятия помогут мне получить дополнительные баллы для поступления в университет.

«Готова?» — спросила Дезире, взяв сумочку с заднего сиденья новенького Джипа Вранглера, который подарил ей отец на восемнадцатилетие.

Будучи единственным ребенком, Дезире росла избалованной — ее мать умерла, когда девочке было десять.

Моя машина, старый черно-серый Шевроле Блейзер, досталась мне от родителей, когда они купили грузовик в прошлом году.

«Готова», — подтверждаю я, подбирая с пола свою сумочку.

Мы выходим из машины, переходим улицу и становимся в конце длинной очереди, ведущей в ночной клуб «Мародер».

«Как прическа?» — спрашивает Дезире, разглаживая длинные черные волосы, которые тщательно выпрямляла целый час.

«Отлично, как всегда», — заверяю я ее. Нервно накручиваю прядь на палец.

«Прекрати, испортишь укладку», — Дезире убрала мою руку от длинных светлых волос, которые она уложила, хотя признаюсь, это походило на нападение с плойкой и лаком.

Кончики идеально закручены, а такого объема на голове у меня не было никогда.

Дезире заставила меня сменить очки на контактные линзы, и я надела ее узкие джинсы с облегающим черным топом.

Сегодня я скорее была похожа на нее, чем на себя. Мой обычный стиль Дезире называет «ботанским шиком».

Не знаю, что это значит, но думаю, это что-то вроде хипстера.

«Ты написала эссе по истории?» — спросила я.

«О нет, Сидни, не я закончила, давай не будем говорить о школе сегодня. Сегодня нам двадцать один, и мы не ходим в среднюю школу».

«Хорошо. Так о чем же мне говорить?»

«Не знаю, только не о школе. У нас осталась одна неделя свободы, так что забудем об этом», — заключила Дезире.

«Знаю, ты права».

«Конечно, я права. Я всегда права».

«Нет, ты думаешь, что ты всегда права», — смеюсь я над ней.

«Ну, большую часть времени я права», — возражает она.

«Если ты так говоришь».

Мы доходим до вышибалы, который покрыт татуировками от пят до бритой головы и весит, должно быть, килограммов сто сорок.

«Документы?» — спрашивает он глубоким, пугающим голосом.

Дезире достает свою сумочку и протягивает удостоверение. Он смотрит на него, потом на нее. Дезире улыбается и хлопает ресницами. Он ухмыляется и возвращает ей карточку.

«Хорошо», — он приглашает ее войти кивком головы.

Она отходит в сторону, а я протягиваю ему свое удостоверение. Он смотрит на него, потом на меня, потом снова на удостоверение.

«Джейн Джонсон, да?» — спрашивает он с сомнением.

«Знаю. Мои родители недолго думали», — говорю я, пожимая плечами.

Вышибала смотрит на меня.

«Дата рождения?» — спрашивает он.

«Третье июля тысяча девятьсот девяносто второго года», — отвечаю я быстро и уверенно.

Он громко вздыхает и возвращает удостоверение.

«Хорошо, проходите», — говорит он и пропускает меня.

Я облегченно выдыхаю и присоединяюсь к Дезире.

«Ты была на грани», — шепчет она, когда мы заходим внутрь.

«Да, наверное, я не так очаровательна, как некоторые», — сухо отвечаю я.

Громкая музыка бьет по ушам, когда мы проходим в клуб. Дезире тянет меня к бару.

«Стоит начать с коктейлей, чтобы расслабиться», — кричит она в мою сторону.

«Я не знаю, Дез...» — начинаю я возражать.

«Нет. Не-а. Не-а. Не хочу это слышать, Сид».

Дезире достает из сумочки двадцатку и подзывает бармена. Я не слышу, что она заказывает, но вижу, что она поднимает четыре пальца вверх. Этот бой я проиграла.

Она не даст мне сегодня легко отделаться, я это точно знаю. Пользуясь моментом, я осматриваюсь.

В клубе темно, в центре над танцполом мигают огни.

Повсюду натыканы колонки.

Клуб выглядит мрачновато, пахнет несвежим пивом, но здесь много народу, значит, людям нравится.

Я засмотрелась на большую сцену в передней части зала, уставленную инструментами; Дезире толкнула меня в плечо.

«Вот, выпей», — приказывает она, протягивая мне рюмку, наполненную тошнотворной зеленой жидкостью.

«Фу, что это?» — спрашиваю я, сморщив нос.

«Это вкусно, поверь. Просто выпей».

Я делаю глубокий вдох и неуверенно подношу стакан к губам.

«Ничего не выйдет», — бормочу я, ставя стакан обратно, в то время как Дезире бодро опрокидывает свой.

Я ожидаю, что выпивка будет отвратительной, но на вкус коктейль напоминает лаймовый пирог. Я смотрю на Дезире, которая с гордостью улыбается.

«Видишь? Я же говорила тебе, что это вкусно. Вот, возьми второй».

После мы заказываем несколько девчачьих коктейлей и решаем попытать счастья в поисках столика.

«Хочу, чтобы он был недалеко от сцены. Сегодня играет группа, я слышала, что она великолепна».

«Ты ничего не говорила о живой музыке», — говорю я.

«И что? Почему, по-твоему, этот клуб так популярен? Каждые выходные здесь играет несколько групп. Некоторые из них хорошо известны, некоторые только начинают восхождение на музыкальный олимп, некоторые... ну, некоторые ужасны, но их никогда не приглашают снова».

«Кто-то сказал мне, что группа, которая выступает сегодня, играла здесь почти каждые выходные все лето. Тиган видела их на прошлых выходных, и они потрясающие».

«Как называется группа?» — спрашиваю я.

Она лезет в сумочку, достает флаер и протягивает его мне. Четыре парня, которым на вид около двадцати лет, смотрят на меня взглядом: «Я рок-звезда, и мне на все наплевать».

Название их группы, «Нетипичные герои», написано над их головами.

«Вот этот симпатичный», — говорю я, указывая на одного из них.

«Какой? Они все симпатичные», — спрашивает она, наклоняясь, чтобы посмотреть, на кого я показываю.

«Вот этот», — я указываю на взлохмаченного парня со слегка вьющимися темно-каштановыми волосами, карими глазами и щетиной.

«Симпатичный? Я бы назвала его горячим, — соглашается Дезире, — ого, Сид, я и не знала, что у тебя такой хороший вкус. Единственный парень, с которым ты общаешься, это Дейн».

«Дейн — просто мой друг», — повторяю я, как мне кажется, в миллионный раз.

«Может, для тебя он друг, но он влюблен в тебя, и все знают об этом».

«Это смешно», — я решительно качаю головой.

«Да, просто продолжай говорить себе это», — фыркает она.

К счастью для меня, свет на сцене становится ярче, огни в зале гаснут, и мы замолкаем.

Дезире не верит, что наши с Дейном отношения — не более чем дружба. Я знаю его с пятого класса. Он мне как брат.

Он уехал на все лето работать волонтером в благотворительную организацию «Дома от всего сердца», там они строят дома в районах, пострадавших от ураганов. Я не увижу его до школы.

«Дамы и господа, поприветствуйте на сцене „Мародера“ — „Нетипичные герои“», — громко объявляет диджей.

Все начинают хлопать, группа выходит на сцену. Я быстро нахожу горячего парня, который, похоже, играет на соло-гитаре.

«О, ведущая гитара. Очень сексуально», — кричит Дезире.

«Вживую он выглядит еще лучше», — добавляю я.

«Тебе стоит попробовать поговорить с ним после шоу», — предлагает она.

«Ты что, спятила? Посмотри на него. Ему как минимум тридцать».

«И что?»

«Дез, мне всего восемнадцать».

«Это законно».

«Кроме того, у парня с такой внешностью, скорее всего, есть девушка или куча поклонниц, которые уже выстроились в очередь».

«Фу, поклонницы. Да ладно, Сидни. Ты можешь поговорить с ним. Это же не значит, что ты хочешь чего-то большего; в любом случае, фанатки — не повод отступать», — хихикает Дезире.

«Да, да. Я знаю, что моя девственность уморительна», — огрызаюсь я.

«Оу, полегче, тигренок. Я не смеюсь. Наоборот, горжусь, что ты ее сохранила. Хотела бы я сделать то же самое, но появился Шон Харрис и... ну, ты знаешь эту трагическую историю».

«Потом Кертис, и Джон, и...»

«Эй! Шшшш...»

Дезире хлопает меня по плечу, и мы обе смеемся. Несмотря на наши различия, мы с Дезире похожи. Она пришла в нашу школу в девятом классе и сразу стала популярной.

Мы сидели вместе на уроках естествознания, и я поняла, что она сильно отличается от других популярных девочек. Она была доброй, веселой и не заботилась о чужом мнении.

Она общалась с теми, кто ей нравился, независимо от того, что об этом думали другие. Она сразу же взяла меня под свое крыло, с тех пор мы неразлучны.

Иногда она слишком дерзкая, но мой трезвый подход уравновешивает нас. Мы дополняем друг друга.

Группа начинала играть, и мы с Дезире понимает, из-за чего вся шумиха. Группа действительно хороша.

«Знаешь, вокалист тоже горяч. Может, нам обеим стоит попробовать поговорить с ними, когда будет перерыв», — говорит Дезире.

«Ты думаешь, мы сможем подойти к ним? Сколько еще девушек ждут того же?»

«У меня есть свои методы. Просто подожди и увидишь, сегодня мы уйдем с ними».

«Как ты самоуверенна, — говорю я, качая головой, — я не уйду сегодня ни с кем, кроме тебя, и мы пойдем домой».

«Ладно-ладно, но мы все равно поговорим, может, узнаем их номера».

Я понимаю, что не отговорю ее, поэтому просто соглашаюсь.