Рабыня Дракона

Спустя десять лет

Мэдлин

«Ловите», — Лейла бросает два рюкзака мне и Даршану.

Мой слепой друг ловит свой с легкостью, в то время как я уверенно хватаю свой, не в силах подавить ухмылку на своем лице.

«Это два твоих новых „рекрута“ на сегодня, Аксель. Присмотри за ними».

«Да, Лейла», — Аксель подошел и велел нам отойти в сторону к остальной большой группе рабов, единственная задача которой — отправиться в ближайший город, чтобы раздобыть припасы для Орды Реквием-Сити.

Мне не разрешалось покидать территорию Реквиемских гор, я схитрила и убедила Лейлу отпустить меня в город хоть разок.

Конечно, я понимала, что Лейла — еще совсем зеленый птенец, отвечающий за детей-рабов, — но втайне она была моим другом.

В орде Хаэль не приветствует тесных связей драконов со смертными. Он не поощряет их и любит напоминать и демонстрировать, что мы только рабы, и у нас нет ничего, даже права на дружбу.

В кои-то веки мысль о Хаэле не расстроила меня и не разозлила настолько, чтобы я захотела убить этого ублюдка.

На этот раз мысль о нем вызывает у меня неконтролируемую ухмылку, потому что я планирую свой грандиозный план побега, а он понятия не имеет, что я задумала.

«Мэдлин», — Лейла ловит мой взгляд; я стою вместе с Даршаном и другими рабами недалеко от пещер, за которыми простирается зеленый лес.

«Держись поближе к Акселю. Убедись, что ты делаешь то, что он говорит, и не сбивайся с пути. Хейвен — большой город, и тебе небезопасно бродить там одной».

Иногда я боюсь, что Лейла может читать мои мысли, но я знаю, что это не так.

«Мэдди хорошая девочка. Тебе не о чем беспокоиться», — вступается за меня Даршан, говоря это и Акселю, и Лейле.

И конечно, он не может удержаться от сарказма. Я закатила глаза; и я знаю, что он чувствует это, даже если не видит.

«Счастливого пути», — Лейла кивает группе, поворачивается на каблуках и грациозно удаляется обратно в горы, ее голубые волосы переливаются в последних лучах солнечного света, а потом ее поглощает тьма пещер.

Я поворачиваюсь к Акселю, целителю средних лет, который должен присматривать за мной.

«Вы будете в восторге от достопримечательностей, которые увидите в городе», — говорит Аксель и Даршану, и мне.

«Вам уже по шестнадцать, поэтому вам разрешено присоединиться к нашей группе. Однако не стоит недооценивать опасность, исходящую от бродяг. Вы прожили большую часть своей жизни в окружении драконов и их силы, но незнакомые люди могут быть не менее опасны. Держитесь ближе».

«Почему город называется Хейвен — убежище, — если он небезопасен?» — с любопытством спрашиваю я, вдыхая воздух леса.

Я стараюсь не хихикать от восторга, когда мои сапоги шлепают по траве. Это было так давно.

Конечно, бывало, что я тайком убегала в лес на пару минут, но я всегда боялась, что меня поймают, и поэтому никогда не могла насладиться лесом как следует.

«Это просто название, Мэдди, — Даршан быстро шагает впереди нас с Акселем. — Звуки леса... о, как мне этого не хватало».

«Этот мальчик удивительный, — говорит Аксель вздыхая. — Он не видит, но он такой ловкий, осторожный и в то же время быстрый».

«Даршан!» — кричу я, потому что как раз в этот момент, когда Аксель говорит это, я вижу, как Даршан обходит одно дерево, затем другое, а потом спотыкается о куст и падает лицом в грязь.

Аксель втягивает воздух, а я просто смеюсь, потому что слишком хорошо его знаю.

«Он слишком сильно радуется новым вещам», — шепчу я Акселю.

Кто-то рядом с Даршаном пытается помочь ему встать на ноги, но прежде чем они успевают это сделать, он уже поднимается и поворачивается, чтобы показаться мне, с ухмылкой на грязном лице, с листьями и ветками в волосах.

«Это восхитительно!» — кричит он, потрясая кулаком в воздухе, затем разворачивается и снова убегает в лес, обгоняя группу, ушедшую вперед; ее лидер хватает Даршана за руку и толкает назад.

«Ты идешь за нами, а не мы за тобой», — раб шкафообразного сложения сурово, но снисходительно велит Даршану вернуться на место.

«Как долго ты в рабстве?» — с любопытством спрашивает Аксель. Ну да, мы же не встречались раньше.

Во всем горном комплексе не менее пяти тысяч рабов. И не менее двухсот драконов. Только нашей небольшой группе из ста рабов-счастливчиков разрешено ходить в Хейвен за припасами и едой для других рабов.

«Десять лет, — отвечаю я. — Хаэль похитил меня, когда мне было шесть лет. С тех пор меня учили убираться, а я хотела только присоединиться к этой группе сбора. Тебе так повезло, что ты так часто можешь выбираться в город. Вкус свободы!»

«Будь осторожна со словами, девочка», — Аксель мгновенно становится хмурым и остальное произносит шепотом.

«Мы не говорим об этом, но если хоть один раб из нашей группы осмелится сбежать, мы все будем жестоко наказаны... а раба, который сбежит, накажет лично Хаэль. Ты понимаешь, о чем я говорю, Мэдлин?»

Я не отвечаю. Все, что я делаю, это смотрю в лес, мои надежды гаснут, когда я гляжу на Даршана и всех остальных рабов.

Как мы можем бежать, когда из-за нас все эти невинные люди будут наказаны?

«...если только мы не попытаемся сбежать все вместе...» — бормочу я себе под нос. Аксель хватает меня за руку и останавливает, глаза у него испуганные:

«Не говори таких глупостей. Ты должна быть благодарна, что была избрана рабыней Орды Реквием-Сити. У тебя отличная жизнь».

Я округляю глаза и смотрю на Акселя, потом отдергиваю руку. Быстро ухожу вперед к Даршану, напевая вполголоса, чтобы остановить слезы, катящиеся по щекам.

Если бы он только знал... Я относилась, по сути, к королевской семье, а потом меня превратили в никчемную, безымянную девчонку, не имеющую никакого значения.

Я знаю, что Орда Реквием-Сити не относится к нам ужасно, но...

Я знаю, что могла бы жить намного лучше.

И я так, так сильно хочу снова увидеть своего старшего брата Мейсона.

«Я чувствую твою боль, Мэдди», — говорит Даршан, когда я догоняю его и иду рядом с ним.

«Я сильная, я не чувствую боли», — огрызаюсь я. Я ненавижу показывать слабость и ненавижу то, что мой план побега медленно отходит на второй план.

«Каждый раз, когда ты мурлычешь себе под нос, ты стараешься успокоить свою боль. И когда ты поешь в голос, тоже, — говорит он. — Не волнуйся, Мэдди...»

«Мы не можем сделать то, что запланировали», — шиплю я, и он мгновенно замолкает.

Я ошарашила его так, что он вот-вот врежется в дерево, поэтому я хватаю его за руку и помогаю обойти: «Осторожно».

«Я знаю, Мэдди... Я слышал, что он сказал, но мы все еще можем развлечься как следует. Мы выбрались из логова, каким бы красивым оно ни было, и еще вся эта архитектурная штука... нам еще никогда так не везло. Давай наслаждаться временной свободой, пока она у нас есть».

Слова Даршана успокаивают меня.

«Вот и умница», — добавляет он, потому что знает: я ненавижу, когда он меня так зовет.

«Я не буду останавливать тебя перед следующим деревом, если ты будешь такой занозой в заднице», — угрожаю я как раз перед тем, как он хватает меня за локоть и тянет в сторону, подальше от основной группы рабов.

«Знаешь, я тут подумал... есть другой способ освободить тебя», — шепчет он.

«Даршан, мы не можем так сильно отставать от группы», — говорю я, с тревогой оглядываясь через плечо; Аксель скоро поймет, что пары рабов не хватает.

«Тебе просто нужно инсценировать свою смерть», — шепчет он.

«Это самый глупый план, который я когда-либо слышала!» — я мгновенно набрасываюсь на него и пихаю; как он мог сказать такую тупость? Затем мы быстро возвращаемся к группе.

«Я просто пытался помочь», — пожимает плечами Даршан, но он явно раздражен. Ему не нравится, когда я веду себя так грубо, но я такая злая...

Инсценировать собственную смерть... Я не могу этого сделать!

«Я знаю тебя».

Я выныриваю из своих мыслей, когда мальчик постарше подходит к нам с Даршаном.

«Я тебя не знаю», — я щурюсь, потому что не узнаю его.

«О, думаю, ты меня и правда не знаешь... Я не часто выхожу на улицу, но я видел тебя раньше, и я слышал твой голос. Ты любишь петь».

Этот парень с темными волосами и пирсингом в носу одаривает меня наглой улыбкой. Мне не нравится ни то, что он красив, ни то, что он слышал, как я пою.

«Ты шпионил за мной?» — спрашиваю я, уставившись на него.

«Я говорил тебе, что люди слушают твое пение, Мэдди», — ворчит Даршан и уходит вперед, оставляя меня с этим шпионом.

«Меня зовут Даррен», — представляется он, ухмыляясь. Я едва не застываю на месте.

«Даррен? — спрашиваю я. — Как?..»

«Да, я личный раб принцессы-дракона, — он вызывающе смотрит на меня. — Так ты, по крайней мере, слышала обо мне?»

«Ты секс-работник», — заявляю я, и он прижимает руку к груди, изображая обиду.

«Мне не нравится думать об этом в таком ключе... но Адара вменила мне… определенные обязанности», — Даррен, кажется, слишком счастливым, признавая этот факт.

«Это отвратительно, когда тебя используют для секса. Почему ты улыбаешься?» — я снова щурюсь, а он протягивает руку и берет прядь моих волнистых рыжих волос.

«Такая наивная... такая маленькая... бедняжка. Ты знаешь, что тебе не стоило приходить сюда, в Хейвен?»

Я убеждаюсь, что Даррен мне не нравится, он слишком самоуверенный и высокомерный. Он видит мой взгляд и только шире ухмыляется.

«Все слышали, как ты поешь, дорогая Мэдлин... ты же не думаешь, что я просто шпионил за тобой? Адара слышала, как ты поешь, другие драконы, Хаэль...»

«Он не слышал, как я пою, — огрызаюсь я, обрывая его, — кроме того, я не хочу больше с тобой разговаривать, я...»

«Я просто пытаюсь просветить тебя, малышка. Ты не в курсе, да?» — Даррен выглядит слишком самодовольным, он знает что-то, чего не знаю я.

«Не в курсе чего?» — мне любопытно.

«Хммм... позволь мне рассказать об этом так. В последний раз, когда я был в королевских палатах, Хаэль изгнал свою последнюю рабыню, хммм, прошлой ночью? О да, так и было. Я помню, как он так грубо велел ей уйти и никогда не возвращаться, пока мы ужинали!»

«Обычно, как ты знаешь, у него сразу три рабыни. Знаешь, сколько сейчас?»

Я краснею, гнев захлестывает меня от внезапного осознания того, что он пытается сказать.

«У него больше нет личных рабынь, дорогая Мэдлин, и все, кого он когда-либо лично забирал в свою орду... всегда заканчивали одинаково».

«Заткнись. Зачем ты мне это говоришь? Думаешь, раз он похитил меня, когда мне было шесть лет, он все еще помнит о моем существовании? Я почти не встречалась с ним...»

«Но ты много раз встречалась с ним», — быстро возразил Даррен и погладил меня по голове, заставляя чувствовать себя ребенком.

«Ты всегда была такой застенчивой и нервной, что не замечала никого в комнате каждый раз, когда он приказывал тебе пройти в общую королевскую палату, чтобы поинтересоваться твоими успехами как рабыни».

«Думаешь, он так поступает с каждым рабом в горе? Думаешь, у него есть на это время или желание?» — Даррен делает паузу, с излишним весельем наслаждаясь моим молчанием.

«А знаешь ли ты... — шепчет он. — Что я в курсе: сегодня твой день рождения. Восемнадцать — это переломный момент, когда...»

«Я больше не хочу с тобой разговаривать», — быстро перебиваю я, прежде чем снова убежать вперед, к Даршану.

Я слышу смех Даррена позади себя.

У меня дрожат руки, когда чудовищность того, что сказал Даррен, наконец, доходит до меня.

То есть, он не может быть прав. На самом деле, скорее всего, он неправ.

Но было ли это совпадением, что Хаэль изгнал свою последнюю рабыню прошлой ночью?

А сегодня мне восемнадцать?

Я качаю головой. Нет, нет, нет.

Я не хочу верить тому, что сказал Даррен, тому, что Хаэль освободил место личной рабыни для меня.

Это не может быть правдой. Лейла сказала бы мне.

У Хаэля есть тысячи женщин на выбор.

И все же...

Что бы я себе ни говорила, я каждый раз возвращаюсь к одному и тому же чувству в своем сердце.

Даррен прав.

Я просто не хочу в это верить.